31 декабря после 46 лет работы Ли Харрис навсегда закрывает свой знаменитый Alchemy
Первый в Европе хедшоп закрывается. Ли Харрис, легенда в мире каннабиса, открыл этот магазин на Портобелло Роуд в Ноттинг-Хилле в 1972 году и назвал его Alchemy. Этот хедшоп, а также первый в Европе журнал о конопле Homegrown, который Харрис издавал с 1977 по 1982 год, сыграли важную роль в альтернативной культуре Великобритании. В 1990 году бизнесмен, писатель, артист и активист был приговорен к трем месяцам в тюрьме за то, что его Alchemy продавал товары, связанные с каннабисом. Когда апелляционный суд отменил приговор, хедшопы стали появляться по всей Англии.
И по сей день фанаты и туристы приезжают сюда со всех концов света, чтобы заглянуть в Alchemy и посмотреть на его 80-летнего основателя, однако, если вы хотите успеть это сделать, поторопитесь. Харрис официально закроет магазин 31 декабря.
В последние дни существования Alchemy онлайн-издание о конопле MERRY JANE связалось с Харрисом, чтобы выяснить, почему он закрывает знаменитую на весь мир торговую точку, как изменились СМИ с тех пор, как он издавал Homegrown, а также чтобы поговорить о ключевых моментах его жизни.
MERRY JANE: Ли, почему вы закрываете Alchemy?
Ли Харрис: Иногда старое должно давать дорогу новому. Мне говорят, что это конец эпохи, но на самом деле это начало новой эпохи. В ближайший год я хочу написать книгу о своей жизни. Я хочу рассказать истории из жизни Лондона пятидесятых и шестидесятых годов, о том как менялось время. Я навещу старых друзей, буду путешествовать и встречаться с новыми людьми. Я найду более интересную и осмысленную работу для себя. Приятно встать на новую тропинку, которая приведет к новым горизонтам.
Даже в 80 лет?
Да, почему бы нет? Жизнь полна возможностей и интересов. Теперь я старше и мудрее. Я хочу сделать многое: выступать на публике, научиться играть на музыкальном инструменте. Еще я очень хотел бы гулять на природе. Теперь я закрываю магазин и чувствую себя свободным человеком.
Как сильно изменилось восприятие каннабиса за те 46 лет, что вы владели магазином?
Каннабис всегда прозябал на задворках, в культурном плане и в юридическом. Но сейчас произошел парадигматический сдвиг. Не только в законах, но и в том, как вещество описывают в СМИ. Они не говорят о нем в негативном ключе. Если какого-нибудь футболиста или поп-звезду поймали с косячком, то это подается либо как смешная история, либо автор симпатизирует им. Ничего подобного мы в свое время не видели. Эпоха “конопляного безумия” кончилась.
Каково вам было издавать журнал о конопле во времена, когда бытовало подобное отношение?
Это был первый в Европе журнала о конопле. И когда он вышел, то привлек к себе огромное внимание - как правило, шок и отторжение. В таком ключе, что “это ужас на вашей книжной полке, угрожающий вашим детям”.
Но месяц спустя у меня уже были рекламные агенты и журналисты, и другие издания обращались ко мне. Люди в первый раз признавались, что курят траву. На радио Capital сказали, что я снял крышку с кастрюльки (игра слов: pot значит “кастрюля” и “трава”). Прошло много времени, прежде чем появились другие журналы и СМИ, посвященные траве —Weed World, Red Eye. В интернете произошел настоящий взрыв, это удивительно. Группы в социальных сетях, клубы, блоги, web-сайты и конечно бренды. Конопляные СМИ здорово выросли в цифровую эпоху.
Что натолкнуло вас на мысль заняться журналом?
Примером для Homegrown стал High Times, Но мне хотелось сделать что-то для Европы и Великобритании. Я хотел сделать журнал о траве, который отражал бы культуру времени. Я хотел привлечь подпольных писателей, наиболее талантливых людей того времени. В этом районе, где мы сейчас с вами находимся - Ladbroke Grove - собиралось огромное количество творческих людей, писателей, музыкантов, таких как ребята из Clash и Aswad. Регги был здесь очень популярен. Это было очень счастливое время.
Первоначально, спустя 10 лет после 1967, я хотел сделать что-то, чтобы почтить память того лета любви. Первый легальный конопляный марш прошел в 1967 году в Гайд-Парке. Поэтому я арендовал Roundhouse в Кэмдене и устроил вечеринку, где преобладала тематика любви и мира. Я организовал программу для этого мероприятия, и мне в голову пришла идея развить это в журнал!
Из-за журнала и магазина у вас возникло много проблем с полицией за эти годы, не так ли?
Меня дважды арестовывали за коноплю. Оба раза каннабиса при мне не было. В 1981 я не побоялся выставлять журнал рядом с книгами по выращиванию каннабиса прямо в витрине. Я знал, что тогдашняя публика будет этим шокирована. К концу недели я услышал, как в пиджаке одного из посетителей что-то щелкнуло, и я подумал: “Это полицейский в гражданском”. Меня вытащили из магазина, как только я посмотрел ему в глаза. Ни в магазине, ни при мне ничего незаконного не было, однако они проследили какого-то посетителя который шел из местного паба с 7 граммами каннабиса в кармане. Мне вменяли, что якобы я позволяю распространять каннабис у себя в магазине.
Дело было передано в высший суд страны. Я был под круглосуточным наблюдением целых три месяца в ожидании суда. В конце концов, они устроили трехдневный процесс, и я был признан невиновным. Это было ужасное переживание. В то время я чувствовал наверно то же, что евреи в нацистской Германии.
А каким было Ваше второе столкновение с полицией?
В 1988 году был принят новый закон, по которому вы не могли продавать предметы, предназначенные для незаконной деятельности. И вот однажды в пятницу я пришел в магазин и увидел, что жалюзи опущены, а полицейские все фотографируют и выносят мой товар.
На следующей неделе в газетах появился заголовок “Наркополиция против бульбулятора”. Это казалось смехотворным обвинением - судить меня за то, что я продаю бумагу для самокруток и этнографические безделушки, чем я занимался в последние 17 лет.
Я подал апелляцию и выиграл процесс в апелляционном суде. Когда я выходил из зала суда, полицейский, приставленный ко мне, поздравил меня.
Я стал героем на улицах. Журнал о мотоциклах написал обо мне статью, а местные выходцы из Африки и Карибского бассейна выражали мне свою любовь и поддержку. После этого я съездил на Ямайку, где встречался с Бобом Марли и навсегда запомнил его слова: “Ни о чем не волнуйся, все будет хорошо”
Как повлиял на вас этот опыт?
В течение многих лет я не мог говорить об этом процессе, я не хотел, чтобы об этом кто-то узнал. Я должен был жить очень замкнуто. Я ненавидел, когда люди узнавали, что я провел какое-то время в тюрьме, и я не хотел, чтобы у моей жены и троих моих детей возникли проблемы.
Но сейчас, когда я вспоминаю об этом, я испытываю гордость. Полиция пришла в мой магазин, потому что там часто собирались растаманы. А за день до рейда полицейский фургон остановился перед магазином, целая группа полицейских вышла оттуда и заглянула в магазин, и они долго рассматривали чернокожих покупателей. Меня наказали за моих клиентов и за то, что я продавал вещи с растафарианской и другой этнической символикой. Потребовалось много времени, чтобы я понял, что дело было не только в каннабисе, но и в расизме.
Давайте закончим на позитивной ноте: кто были самые интересные люди, с которыми вы вместе курили?
Человек, с которым мне было особенно приятно разделить косячок, был Говард Маркс, также известный как Господин Ганджубас, великий контрабандист гашиша. Я курил на Кубке Каннабиса с легендарным Джеком Херером. Я курил вместе с гровером-экспертом Эдом Розенталем. Когда я был в Нью-Йорке, я курил с коллективом журнала Хастлер. Я курил в студии Abbey Road с Найджелом Кеннеди. Я курил со многими музыкантами и под-звездами... и даже политиками.
В 60-е годы… гм... я не уверен, что мне стоит упоминать его имя. Он был министром в консервативном Кабинете. Он из семьи крупных газетных издателей... Да, я курил со многими удивительными людьми из всех слоев общества.
Источник - Merry Jane
Комментарии (0)