В настоящее время мы наблюдаем, как рушатся все аргументы сторонников войны с наркотиками. 53 процента граждан США считают, что эта война не оправдала таких огромных затрат, и только 19 процентов думают наоборот. Во время написания своей книги «Охота за тенью: Хроника войны с наркотиками», я посетил более десятка разных стран и пришёл к выводу: если какая-либо страна решает покончить с этой войной, то все происходит в три этапа. Поначалу реформы вызывают массу споров и тревог, потом люди начинают понимать, что это означает на практике, и, наконец, их поддержка возрастает и уже не снижается.
Когда в штате Колорадо узаконили коноплю, и люди воочию убедились что такое легальный, обложенный налогом и защищённый от детей товар, то 58 процентов против 38 сказали, что всё было сделано правильно.
В 2001 году Португалия провела декриминализацию всех наркотических веществ, и перенаправила средства, которые шли на наказание наркозависимых людей, на улучшение их жизни. Употребление инъекционных наркотиков упало на 50 процентов. Даже полицейский, который возглавлял оппозицию декриминализации публично признал свою ошибку и призвал весь мир последовать примеру своей страны.
Десять лет назад в Швейцарии легализовали героин (так называемую героиновую терапию), смертные случаи от передозировки прекратились, а преступность существенно снизилась. 70 процентов швейцарских избирателей, о консерватизме которых ходят легенды, поддержали продление легализации героина на общенациональном референдуме.
Тема легализации становится всё более актуальной и для Америки. Ряд домыслов, заблуждений и недоразумений преподносятся как непреложный факт. Разумеется, вопрос этот далеко не простой и вполне естественно, что многие нормальные люди беспокоятся о безопасности и здоровье своих детей. Но в большинстве случаев их беспокойство необоснованно. Существуют три основных довода, которые помогут рассеять опасения вокруг легализации.
Концепция 1: Премия за риск
На мой взгляд, самая отвратительная черта войны с наркотиками - это эскалация насилия, вызванная запретом. Именно такой запрет, но только в отношении алкоголя в своё время породил Аль Капоне. Когда какое-то вещество запрещают, то дилеры вынуждены прибегать к насилию, чтобы защитить свою сферу влияния.
Представьте, что вы владелец вино-водочного магазина. Если кто-то попадётся за кражей бутылки водки, то вам же не нужно будет применять к нему насилие, вы просто вызовете полицию. А если вы будете торговать коноплей или крэком, и кто-то попытается ограбить вас, то возможности прибегнуть к силе закона не будет. Придётся рассчитывать только на себя и отваживать злоумышленника так, чтобы и у других не возникло подобного желания. Война против наркотиков создаёт войну за наркотики, которая ведётся силой оружия и при этом проливается кровь.
Существует мнение, что легализация ничего не изменит, наркоторговцы как торговали, так и будут торговать этими веществами. Британский комментатор Саймон Хеффер утверждает будто при легализации чёрный рынок по-прежнему будет процветать, потому что легальный продукт будет стоить дороже. Журналистка из Guardian Дебора Орр разделяет такую точку зрения и считает, что у преступников всегда будет возможность продавать свой товар дешевле, хотя бы потому, что легальный товар облагается налогом.
Многие люди верят этому. Но эти аргументы не учитывают присущего чёрному рынку такого понятия как «плата за риск».
Если я попрошу вас передать бутылку рому для моей тёти, проживающей в вашем городе, вряд ли вы возьмёте с меня за это много денег. Услуга как услуга, ничего необычного. А если я попрошу вас доставить ей мешок конопли или баул кокаина, то вы отнесётесь к этому настороженно и скорее всего откажетесь. В случае же согласия возьмёте плату намного больше, чем за ром, потому что эта плата должна перекрыть ваш риск попасть за решётку.
Такая плата за риск присутствует в каждом звене цепочки незаконной торговли наркотиками. Фермер, выращивающий коноплю, мак или коку требует большую плату за свой риск. Лаборанту, который будет изготавливать наркотики, тоже нужна доплата за риск, как и наркокурьерам, и продавцам.
Каждый раз эта плата за риск делает товар всё дороже и дороже.
Если рынок станет легальным, то нужда в плате за риск отпадает. Заниматься этим бизнесом станет не опаснее, чем торговать картошкой или книгами. Исчезновение платы за риск позволит продавать легальный товар дешевле, чем запрещённый.
Теперь становится очевидной неправота Саймона Хеффера, Деборы Орр, да, если честно, и многих других.
Невысокая цена увеличивает спрос, который, в свою очередь, регулируется налогами. Стабильные цены приведут к разорению устойчивых бандитских группировок. Более того, у властей появится дополнительный источник прибыли, которую можно будет потратить на общественные нужды и улучшить окружающую жизнь.
Если вы сомневаетесь, что легализация разорит наркокартели, то спросите себя: Где сейчас подпольные короли джина и бакарди? Когда закончился сухой закон, то развалилась и империя Аль Капоне.
Концепция 2: Запрет, как источник преступлений
Многие люди уверены, когда закончится война с наркотиками, многие преступные шайки займутся другими формами уголовной деятельности - торговлей живым товаром, проституцией, похищением детей и даже детской порнографией.
На самом деле есть два аргумента, которые помогут нам взглянуть на эту проблему по-другому.
Конец 20-х и начало 30-х годов прошлого века считаются в Америке пиком киднепинга. Многие помнят, например, похищение ребёнка Чарлза Линберга и его последующую смерть. Чем был вызван такой всплеск этих похищений?
Чтобы разобраться в этом вопросе, нужно заметить, что в Колумбии аналогичный рост похищений приходился на конец 80-х и начало 90-х годов, а Северная Мексика сегодня является мировым лидером по похищениям людей.
Призовём своё воображение и представим, что вы и я решили похитить ребёнка богатого человека, с целью получения выкупа. Нам нужно будет потратить много времени, чтобы выследить жертву. Нужен автомобиль с водителем. Надо найти укромное место, где бы ребёнка никто не услышал и не увидел. Нужны люди для его постоянной охраны. Нужен детальный план как потребовать выкуп, где должен произойти обмен и так далее.
Получается, что похищение человека - довольно затратное дело, в которое надо сначала вложить деньги. Значит мы должны их где-то достать. Банки на такие вещи кредитов не дают. Следовательно, мы должны будем взять их у других преступников.
А теперь обратите внимание, что пик похищений в Штатах приходится на Сухой закон, а в Колумбии и Мексике в разгар запрета на наркотики.
Если вы запретите алкоголь, или коноплю, или кокаин, то они никуда не пропадут. Легальный бизнес перейдёт в руки преступников, и они получат миллиардные прибыли. А что преступникам делать с таким количеством денег? Одни хранят их дома, другие вкладывают их в бизнес или в такие дела как, к примеру, похищение людей.
По сути, запрет становится питательной почвой для роста преступности; она начинает распространяться и на другие сферы жизни.
Именно поэтому легализация наркотиков вряд ли приведёт к росту других видов преступности, скорее будет спад криминальной активности. Когда отменили Сухой закон в США значительно сократились и похищения, и убийства. А вот когда центр незаконной торговли наркотиками переместился из Колумбии в Мексику, то за ним последовала и волна преступности. Это же очевидно.
Концепция 3: Почему преступники совершают преступления
Некоторые возражают в том духе, что есть люди, которые по природе преступники. Они не будут сидеть сложа руки, и найдут себе другое разбойное ремесло. Разумеется, определённая часть населения может быть с генетическими преступными наклонностями, и всё, что остаётся с ними сделать - это ловить и сажать за решётку. Это можно назвать «количественной теорией преступления».
Следовательно, при легализации криминал переместится в другую сферу, как я уже отмечал выше.
Давайте подумаем о преступности с другой точки зрения. Она позволяет предположить, что преступники такие же обычные люди, и им нужен стимул и мотивация. Если бы я, ради своей выгоды, попросил вас перевезти мешок конопли или кокаина через мексиканскую границу, то уверен, что вы отказали бы мне. А если бы я предложил вам за эту услугу миллион долларов, то вы дважды подумали бы, прежде чем отказываться. А если бы я был богачом, у которого поехала крыша, и предложил вам миллиард долларов? Вы бы крепко задумались. Это называется «теорией мотивации преступлений».
Какая из этих теорий верная? Есть такая область в социологии, как «Экономика преступления».
Преступник - это, как правило, обычный человек, который реагирует на стимулы. Поэтому, когда, скажем, растёт безработица среди молодёжи, то увеличивается и количество преступлений, совершаемых молодыми людьми. При отсутствии или нехватке альтернатив преступление кажется более привлекательным в финансовом отношении. Когда зарплаты сокращаются, то малоквалифицированные люди идут в криминал. Ведь там можно хорошо заработать, как Уолтер Уайт в сериале «Во все тяжкие». Двое профессоров из Лондонской школы экономики доказали, что в подавляющем числе случаев уровень преступности зависит от стимулов.
Если вы уберёте контроль над одной из крупнейших промышленных отраслей в мире с маржой доходности в 300 процентов, то безусловно она станет стимулом для совершения преступлений. В эту криминальную сферу будет вовлечено большое количество людей. Они будут это делать не ради того, чтобы ходить по колено в крови или ломать кому-то кости, а ради денег и того азарта, которые даёт запрещённый рынок.
Если, скажем, затраты на водопровод в 2016 году сократить на 90 процентов, то станет ли больше сантехников в 2017 году? Тот же принцип применим и к торговле наркотиками. Меньше стимулов - меньше людей, которых они могут соблазнить.
Некоторые из них попытаются перейти в другую преступную сферу, но «вкусные» места там уже заняты другими уголовниками. Возьмём, к примеру, сутенёрство. Оно существует и сейчас, так как находятся мужчины, готовые платить за секс. Если легализовать вещества, количество людей, готовых платить за секс, не увеличится. Этот рынок уже контролируется своими преступными группировками. Без увеличения спроса не будет увеличения стимулов, а значит и увеличения числа людей, желающих выйти на этот рынок.
И это не пустые теории. В Швейцарии, когда легализовали героин, для людей, которые уже пристрастились к нему, увеличения проституции и сутенёрства не произошло. Наоборот, они пошли на спад, потому что у многих женщин отпала необходимость ради героина выходить на улицу. Уличная проституция практически исчезла, и уже никогда не достигнет того уровня, который у неё был, когда героин находился в руках преступников.
Если бы «количественная теория преступности» была права, то наркодилеры перешли бы в сутенёры. Но сутенёрство напротив радикально снизилось. Есть о чём задуматься.
Конечно, ещё многого об окончании войны с наркотиками мы не знаем. Перефразируя Барака Обаму о прекращении войны в Ираке, когда он баллотировался в Белый дом, мы должны осторожно выходить из войны, в которую так беспечно влезли. Но многие факты нам известны из экспериментов с запретом алкоголя, а также на примере тех стран и штатов, в которых был отменён запрет на психоактивные вещества.
Главное вывод, который я сделал из всего этого, заключается в том, что прекращая войну с наркотиками, мы должны руководствоваться не страхом, а хладнокровием и твёрдыми фактами.
Джоанн Хари
Источник - Legalize Club
Комментарии (0)